Волокончанин — о мечте своего корабельного другаСтатья

Корабль поставили на доковые работы: ремонт забортной арматуры, очистка и покраска днища корабля. Корабельная жизнь стала вялотекущей. Стих ритм боевой подготовки, график схода на берег офицерского состава был двухсменный. Я со своим другом Юрой Достенко, командиром БЧ-1 штурманской, были в разных сходных сменах. А в дни, когда на корабле оставался командир, он делал рокировку и давал возможность нам вдвоём сойти на берег.

Счастливый случай.

Где обычно отдыхали офицеры? Ресторан, драмтеатр или там, где шла концертная программа. Однажды, будучи в увольнительной, мы встретили Васю Куликова. Я знал его ещё по учёбе в военно-морском училище. Он был старше меня на два года по выпуску, тоже артиллерист.

Каким должен быть молодой офицер корабельного состава? Подтянуто-спортивным, в форме из адмиральского сукна, с жизнерадостным блеском в глазах, преданным флоту и безгранично любящим море. Именно таким был Василий Куликов. Как и наш, его большой противолодочный корабль отстаивался в ремонте. Когда у него был сход, он заходил к нам на корабль. Обычно это происходило в пятницу или субботу, а я или Юра Достенко составляли ему компанию. Так мы и сдружились.

В те времена электрических чайников в каютах не было, и воду грели небольшими кипятильниками. Обычно он у нас лежал на блюдце. Василий Куликов всегда приходил к нам рано. Его интересовало и личный состав, и состояние материальной части. Смотрел, спрашивал и оставался доволен и содержанием, и подготовкой. Но у него была не очень хорошая привычка. Улыбаясь, он не спеша брал кипятильник, включал его в розетку и, когда от нагрева спираль краснела, прикуривал от неё сигарету. Затем клал кипятильник обратно на блюдце и извлекал вилку из розетки. Всё делалось спокойно, без суеты и внимания на нас. Зрелище впечатляющее!

Мы с Юрой Достенко понимали, что этот процесс не бесконечен и может закончиться весьма печально. Однако созерцали молча. Наши увещевания отказаться от «ядрёной» зажигалки, увы, не приносили должного результата. Ответ был один: наступит случай, когда я окончательно расстанусь с этой привычкой. Почему‑то Василий Куликов всегда произносил слово «случай», а не «время».

Была у нашего корабельного друга заветная мечта. Его романтическая натура мечтала встретить белокурую Жезель. Но, как говорил он сам: все красавицы проходили, проезжали, пролетали мимо.

На выходе в море в штиль лазурные воды шептали ему: «Жди!». В штормовых условиях во время вахты на ходовом мостике, когда волны добирались своими белыми брызгами и туда, в голове стучало: «Жди!». Может, поэтому у Василия Куликова сложился образ белокурой красавицы, а если к этому добавить ещё и белокрылых чаек… Он был романтиком и верил в чудеса!

Вот и встретились

Однажды в назначенное время он не пришёл. Мы с Юрой Достенко перебрали все предполагаемые причины его отсутствия. Через час нашего ожидания мы позвонили на его корабль.

«Куликова увезла скорая помощь. Пил чай, и кипятильник взорвался, лицо посекло осколками, а так всё в порядке», — рассказал дежурный.

В полночь Василий Куликов сам позвонил нам из госпиталя и доложил, что у него всё в порядке, остальное при встрече, мол, ждите. Появился он только через две недели, с обворожительной улыбкой на устах. Указав пальцем на лицо и выдержав интригующую паузу, он повёл свой рассказ.

«А дело было так. Собравшись к вам в гости, перед уходом зашёл в другую каюту: надо было служебный вопрос решить. При разговоре решил закурить, а кипятильник, такой-сякой, взял да и взорвался! Я его уже на блюдце клал. Привезли меня в госпиталь, в хирургическое отделение. Уложили на стол, расспросили, осмотрели. Военный врач и молодой врач, совсем юная девушка, совещались между собой. Старшая медсестра Маргарита Александровна начала готовить инструменты, мази, клей, тампоны и всякую медицинскую дребедень. Всё было готово. Включили лампы. Молодой врач склонилась над моей головой и начала обследовать повреждения. Где пинцетом вытаскивала осколки, где скальпелем подрезала, чистила – неспешно вела свою ювелирную работу. А я, представляете, погрузился в её бездонные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, от губ взгляд не могу отвести… И чувствовал биение ее сердца», — поведал Василий Куликов.

Около двух часов «колдовала» над ним Юлия Шептало. Василий Куликов уже принял вертикальное положение, сказал всем слова благодарности и готов был следовать в палату, но тут врач сказала, что это просто какой‑то счастливый случай: осколки серьезно не повредили лицо и не попали в глаза. И попросила дать ей слово, что больше никогда он не будет так «прикуривать». Смотрела она строго и ждала ответа.

«Юлия Владимировна, брошу курить при одном услови. Прошу вас, будьте моей женой», – выпалил Василий Куликов.

Военврач Виктор Николаевич покачал головой и подумал, что он «безбашенный». А Маргарита Александровна только руками развела и при полном взаимопонимании с Виктором Николаевичем, вышла из операционной. А Василий Куликов – следом за молодой докторшей.

«Спасибо, конечно, за доверие и искренность, но Вы же меня совсем не знаете…», — сказала в кабинете присев на стул Юлия Шептало. 

Потом она сняла медицинскую шапочку, и ее белокурые волосы россыпью упали на плечи. И Василий Куликов, ошеломлённый присел на стоящую рядом кушетку.

«Ребята, вот ее адрес: улица Пушкина»…», — сказал он.

Знакомство

Василий Куликов попросил, чтобы мы помогли ему купить торт, цветы и напитки. Потом взял кипятильник, достал сигареты, закурил. В каюту вошёл командир с «Журналом увольнения БЧ-1» на подпись. Василий Куликов спросил, курит ли он? Получив утвердительный ответ, со словом «последняя», отдал ему пачку сигарет с зажигалкой.

«Надеюсь, условия договора будут выполнены: если Юля согласится выйти за меня – значит, судьба моя решена. Пока приводил себя в порядок и выздоравливал, каждый день писал ей. Двадцать страниц получилось, как кодекс о любви. Вчера вечером передал ей на утверждение. У кого‑то религия – это Бог, а моя религия – Юля», — продолжил свои размышления вслух Василий Куликов.

Мы с ним купили два торта – шоколадный и безе, два букета цветов, напитки и проводили друга с напутствием до самого подъезда. Воскресенье. Со словами приветствия,в каюту, в приподнятом настроении, с пакетом в руках пожаловал Василий Куликов. Его глаза сияли так, что мы сразу догадались – свершилось чудо! Наш друг, наконец‑то, нашёл своё счастье. Из пакета он достал электрический чайник и сладости. Мы с Юрой Достенко смотрели на него, как заворожённые, и ждали подробностей.

«Дверь открыла Юля. Помогла мне войти и прямо с порога, не дав поставить пакеты, представила меня: «Папа и мама, знакомьтесь: это мой друг по операционной», – а сама смотрит на меня и так загадочно улыбается. Я не растерялся и продолжил ее слова: «Друг – и по будничным дням, и по праздничным, и в штиль, и в шторм!» Напряжение спало, и все сразу облегченно выдохнули»,- рассказал без предисловий о своём визите в гости Василий Куликов.

Дальше последовал перекрёстный допрос. Маму, Нину Алексеевну, интересовало буквально всё: и как он попал в госпиталь, и как познакомились. Юлия Шептало, без утайки, всё ей рассказала. Провожая Василия Куликова, Нина Алексеевна подала пакет с электрочайником и сладостями. Его возражения были пресечены на корню.Отец Юли, Дмитрий Андреевич, архитектор, такой обстоятельный, правильный и открытый, сначала называл его Василием, а по мере продвижения знакомства, говорил: Вася.

 «Ты знаешь, у Юли характер бойкий, дерзкий, огневой! Чего стоит только ее фамилия – Шептало (означает часть ударно-спускового механизма огнестрельного оружия, удерживающая курок на боевом взводе)»,- поведал «семейный секрет», когда они остались вдвоем Дмитрий Андреевич.

На 29-й день после «удачного случая», влюбленные сыграли свадьбу, где были и мы с Юрой Достенко! Любовь бывает разной – бездонной и бескрайней, безумной и спокойной, доброй и красивой, несдержанной и неистовой, горячей и таинственной. У Василия Куликова с Юлей Шептало она была удачной.

Через четыре месяца мы уходили на боевую службу в Индийский океан, и по этому случаю нас пригласили в гости. У Юлии Шептало на груди красовался необычный кулон – подарок Василия Куликова, где в золоте были исполнены электрокипятильник, скальпель и пинцет, усыпанные камушками.

Прошли годы. Я служил в Кронштадте. Семья Василия Куликова прилетела из Владивостока с целью показать достопримечательности Питера своим детям – Диме и Маше. Пройдут ещё годы. Сын станет морским офицером, а дочь – детским врачом. Конечно же, нам было что вспомнить…

«А как с характерам?» – спросил я у них. 

На груди у Юли красовался всё тот же необычный и очень красивый кулон. При этом они так же влюблённо, как и в первые дни знакомства, смотрели друг на друга.

«Мы друг друга до сих пор изучаем. Скажу лирическими строками: где есть любви хотя бы капля, там есть терпенья океан…», – сказал взяв жену за руку Василий Куликов.

Юля Куликова рассказала о том, что Василий Куликов стал знатоком хирургии и легко бы сдал экзамен на медицинскую сестру хирургического отделения. Я безмерно был рад встрече с моими добрыми друзьями, и тост, поднятый «за удачный случай», говорил об их счастливой жизни.