Волоконовец Анатолий Мефодьевич Плескачёв поделился рассказом из цикла «Байки об Осколе»Статья

В начале 50-х у столбищенских селян было две непростые проблемы.

Продуктов питания постоянно было внатяжку, а точнее, их просто не хватало. Топлива, чтобы топить зимой печку, не было вообще. Топили тем, что принесли сегодня из лесу, если не заметил лесник. И так каждый день. В ту пору мне было 13 лет. Однажды мы с тётей Оксаной, которая жила с нами, чтобы не топить лишнюю печь, отправились по Осколу с санками в дальний лес Кривое за дровами. Дорога по льду была идеальной. Выпал небольшой снежок и примёрз ко льду, так что идти было совсем не скользко.

Когда мы подошли к Круче, то на правом берегу увидели нашего учителя Романа Ефимовича с ружьём, видимо, решившего поохотиться на зайца. Он поздоровался с нами и не спеша двинулся вдоль реки в сотне метров от берега, выходя на луг в Шапоровых вербах. Мы шли в том же направлении, параллельно охотнику, шагая по протоптанной на льду дорожке в пяти метрах от правого берега. На этом же обрывистом берегу, в 30-ти метрах от нас, рос большущий густой куст терновника. И в этот момент справа на луговине раздался ружейный выстрел. Я подумал, что Роман Ефимович пальнул по зайцу. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как из терновника на лёд вывалилась волчья стая.

А дальше всё было быстро, как в ускоренном кино, мы даже испугаться не успели. Волков было семь, и они, не обращая на нас никакого внимания, быстро, немного наискосок в нашу сторону, бросились бежать через речку к левому берегу, густо покрытому лесом. Все волки были взрослые, крупные, мощные. Их сила и мощь увеличивалась тем, что они бежали стаей, мгновенно сокращая расстояние между берегами. Их бросок через речку не имел в себе спешки или суеты, присущей бегству. Бежали без какой-либо боязни, как бы показывая, что они хозяева этого леса. И вместо испуга я залюбовался этим стройным может даже грациозным броском стаи. Левый берег в этом месте представлял собой отвесную стену высотой два с половиной метра. Шесть волков бежали плотной группой, а седьмой отстал от них метров на десять и прихрамывал на правую заднюю ногу. На снегу он оставлял кровавый след, видимо, рана была свежая. Достигшие берега волки с разгона прыгали на него, ловко оказывались наверху и исчезали в лесу. Когда хромой добежал до берега, вся стая уже скрылась. Волк с разбегу прыгнул на стенку берега, но не смог зацепиться передними лапами за кромку берега, и упал вниз, на лёд. Отбежав от берега метров на 15, он снова повторил разбег. Снова прыжок – и волк снова упал на лёд.

Третья и четвёртая попытки также успеха не дали. Раненый волк стал мне казаться одиноким, брошенным, теряющим силы, но в то же время в нём сквозило дикое упорство, и он не мог отстать от своей стаи. Пятый раз волк выскочил на середину реки для разбега. И в этот момент ниже по течению метров на шесть от прежнего места для прыжка между деревьев мелькнула серая тень, и он побежал на эту тень. В этом месте, видимо, берег был пониже сантиметров на двадцать, и волк прыгнул, зацепился за какие-то коренья и, с трудом выбравшись на берег, исчез в лесу. Стая ему помогла, не бросила.

Через полминуты на краю правого берега показался Роман Ефимович, держа в одной руке ружьё, а в другой – добытого зайца. Я спросил его, не видел ли он стаю волков в терновнике. Он сказал, что не видел, и мы рассказали ему всё о том, что здесь произошло за последние две-три минуты. Охотник выразил досаду по поводу того, что он был на расстоянии ружейного выстрела от волков, но не увидел их. В то время волков в нашем крае было много, и они часто причиняли ущерб, нападая на домашний и колхозный скот. Для любого охотника было престижно подстрелить волка. И досада Романа Ефимовича нам была понятна.

Он ушёл на луг, а мы пришли в Кривое и там часа за три доверху нагрузили санки сухими дровами, хотя для этого пришлось полазить с ножовкой по деревьям. Домой вернулись засветло, без всяких приключений.

С тех пор прошло 70 лет. Не так давно в этом году я прочитал небольшой рассказ о волчьей стае в газете «Однако жизнь». Музыкант-скрипач зимой шёл по лесной дороге в соседнее село на какое-то торжественное мероприятие. Тропинку занесло снегом, и он заблудился. А когда уже в сумерках вышел на правильную дорогу, его окружила стая волков. И он, ничего не имея в руках кроме скрипки, от безысходности на ней заиграл, волки на него не бросились, а внимательно слушали музыку. И он пошёл, играя, а волки шли рядом. Так, играя замёрзшими пальцами, скрипач довёл волков до деревни, к дому охотника, а тот выстрелами из ружья прогнал стаю.

Мне вспомнился эпизод с волчьей стаей из далёкого детства, и я подумал: а что бы с нами произошло, не будь в тот миг на том месте зайца, охотника и его выстрела, спугнувшего волков? Мы ведь проходили в пяти метрах от залёгшей в терновнике стаи. Скрипачу помогла скрипка, а нам вряд ли помог бы топорик средних размеров, который я нёс в руках во время нашего похода за дровами.