Проводник освободителей. Как волоконовец выполнил боевое задание советских бойцовСтатья

Михаил Исаковский писал: «Куда б ни шёл, ни ехал ты, но здесь остановись, могиле этой дорогой всем сердцем поклонись». Именно такие слова были некогда выгравированы на входной арке братского захоронения посёлка Волоконовка. Сейчас это святое памятное место благоустроено совершенно иначе. Но даже без призывающих лозунгов волокончане и спустя 79 лет не предают забвению великий подвиг своих освободителей.

110 имён выбито на плитах нашей братской могилы. 110 жизней отданы во имя нашего с вами будущего. И если многих героев, защищавших Родину, мы знаем поимённо, а порой даже и в лицо, то смелые поступки и подвиги тех, кто находился в тылу, чаще всего остаются неизвестными. Благо подшивка «Красного Октября», как Книга Памяти, хранит в себе самые разные события из судьбы Волоконовского района.

В № 25 от 1983 года в материале Екатерины Никитичны Сириченко «Большая семья» открывается взгляд на события 21 января 1943 года со стороны простого мирного населения, которое, затаившись в своих хатах и подвалах, находилось в трепетном ожидания счастливого мгновения – освобождения.

Суровый январь 1943 года

«…Шла вторая половина сурового января 1943 года. Затихла, словно вымерла, Волоконовка, только немцы то там, то там кучками собираются и обеспокоенно галдят о чём‑то. Чувствуется, в дорогу собираются. Вскоре из неофициальных источников стало известно, что наши войска освободили Валуйки и со дня на день будут здесь.

«Сегодня все, дети, ночуем в хате. Хватит по погребам сыростью дышать, освободители вот-вот подойдут», – заявил домочадцам Захар Климович, спустившись к ним в подвал.

Два сына воевали на фронте, а он, пожилой, больной человек, остался хозяином, главой и опорой семьи из одних женщин. Здесь и жена, и три дочери, невестка и их дети. Так и жили в одном доме, вместе переживали лихую годину. Несказанно обрадовались все доброй вести и вмиг переселились в дом. С наступлением сумерек, не зажигая огня, и спать положились.

Вдруг в часа четыре утра всю улицу, ныне Курочкина, потряс страшной силы взрыв. Началась беспорядочная стрельба, через дом запылала хата под соломой. Проснулись и заплакали дети. Захар Климович скомандовал срочно всем снова отправляться в подвал. А там холодно, темно.

«Сейчас я схожу в дом за лампой. А вы, чтоб у меня тихо тут», – приказал хозяин.

Как был, в одном нижнем белье и поверх в полушубке да в валенках на босую ногу, пошёл Захар Климович к темнеющему невдалеке дому. И больше к семье не вернулся ни в то утро, ни в следующее. Пришёл через три дня, когда его уже считали погибшим. В это время в Волоконовке уже укрепились советские воины.

В немалой степени помог им скорее вышвырнуть ненавистного врага Захар Климович Тищенко. Тогда он не успел взять лампу. В ворота сильно постучались, он открыл и увидел краснозвёздных танкистов: «Отец, быстрее садись на машину, дорогу нам объездную покажешь, а то впереди мост минирован!».

Он не успел даже предупредить никого, время не ждало. Провёл танковый десант через улицу Садовую (ныне Григорьева, примечание автора) и вывел в район кирпичного завода, откуда враг совсем не ждал удара. В бою Захар Климович не покидал танка, так и сидел на броне вместе с бойцами. Счастливая случайность спасла его от пули, а красноармейцы, сидящие от него справа и слева, получили тяжелые ранения, один – смертельное.

Потребовалась срочная медицинская помощь, и Захар Климович перевоплотился в санитара. Затем отыскал дом врача, устроил здесь раненых, помог их раздеть, уложить. Не успел от дома отойти несколько шагов – глядь, немцы! Оказывается, этой улицей пока владели они. Еле сумел отвести фашистов, выдал себя за сторожа. Они вроде бы поверили, однако подозрительного старика тут же заперли в сарай…

Когда через три дня он снова появился в родном дворе, вся семья от радости плакала. Кормилец жив-здоров, бояться нечего. Не успели деда встретить – снова стук в забор. Те же самые танкисты!

— Старик, ты, что ли? Вот так встреча! А мы ищем, где бы отдохнуть после боя.

— Дом в вашем распоряжении, сынки. Сию минуту женщины приготовят покушать что‑нибудь. Отдыхайте на доброе здоровье, – просиял Захар Климович.

Уходя из гостеприимного дома, советские бойцы подарили хозяевам гитару, балалайку и мандолину: играйте да нас вспоминайте!»

Захар Климович

Захар Климович был 1891 года рождения. К началу Великой Отечественной войны он уже не относился к людям призывного возраста. Да и болел. Мучился астмой. Она‑то его и погубила в 1957 году, не дав мужчине дожить даже до 70-летия. А вот его дети все были долгожителями. Марфа прожила 101 год, Ольга, Екатерина и сын Филипп – более 90 лет.

Внуку Захара Климовича Геннадию Валентиновичу Шестопалову было всего четыре года, когда деда не стало, но моменты из детства, как дедушка нянчился с ним, всё ещё живы в сердце. Память о Захаре Климовиче в семьях его детей, внуков, а теперь и правнуков хранится до сих пор. На семейных мероприятиях, собравшись за одним столом, многочисленная родня — 11 внуков, 11 правнуков, всегда добрым словом вспоминала своего предка и ту лепту, которую он внёс в освобождение родной земли от фашистов.

«В мирное время Захар Климович трудился в колхозе имени Крупской бригадиром овощеводов. Дед Захарик – так ласково его называли родные, соседи и знакомые. Все его очень уважали и любили. И до сих пор старожилы ещё помнят Захара Климовича», – рассказал внук Геннадий Валентинович.

В 1954 году на месте отцовского дома дочери Ольга и Екатерина построили новый, на два хозяина. Сейчас в нём живёт сын Геннадия Валентиновича. А подвал, в котором в 1943 году пряталась от вражеских обстрелов семья Тищенко, существует и по сей день, видимо, добротно был сделан главой семейства.

Спустя 40 лет после освобождения Волоконовки от фашистских оккупантов механик-водитель главного танка Григорий Андреевич Жуков, которому Захар Климович показывал дорогу 21 января 1943 года, посетил наш район. Екатерина Никитична Сириченко рассказывает об этом в № 115 «Красного Октября» от 27 сентября 1983 года.

Спустя 40 лет

«…Механик-водитель головного танка Григорий Андреевич Жуков, проживающий ныне в Воронеже, принимал участие в праздновании 40-летия освобождения посёлка от фашистских оккупантов. Он хорошо запомнил и проводника, и его семью, мечтал с ними встретиться. Однако в первый приезд это не удалось. Но переписка завязалась. И вот, наконец, в сентябре, в День танкистов, встреча на волоконовской земле состоялась. Кроме Григория Андреевича, гостьей нашего посёлка в этот день была Нина Филипповна Мурзина – жена погибшего и похороненного в братской могиле офицера-танкиста Ивана Андреевича Мурзина. Они побывали в средней школе, районной библиотеке, возложили цветы на братскую могилу…

В машине нас пятеро: двое гостей и внуки бывшего проводника танкистов. За рулем – Иван Васильевич Лазаренко и с фотоаппаратом – Геннадий Валентинович Шестопалов. Их матери, дед, бабушка в свое время рассказывали о военных событиях, об освобождении поселка. А Иван Васильевич, в ту пору шустрый семилетний пацанёнок, и сам кое‑что помнит. Григорий Андреевич Жуков тоже не забыл, как белоголовый мальчонка всё упрашивал его хоть чуть-чуть прокатить на танке.

Машина мчит нас к месту, где в ту пору был железнодорожный переезд. Отсюда по грейдеру из Валуек вступали в Волоконовку освободители.

«Это было где‑то здесь», – показал Иван Васильевич.

Григорий Андреевич выходит, оглядывается. Замечает: кажется, лес был тогда пореже да помоложе. Это верно. Поднялась молодая поросль, укрыла землю, израненную некогда снарядами и политую кровью защитников.

Медленно движемся в сторону Волоконовки, и просто не верится, что 40 с лишним лет назад по этой дороге в предрассветной январской мгле шли наши танки, неся с собой свободу волокончанам. Да, с тех пор, действительно, много изменилось. И дорога уже не та, и люди другие. А домов столько новых появилось! В те времена дом Тищенковых считался одним из лучших в ряду, у хозяина были золотые руки. А теперь сколько красавцев вокруг поднялось!

С волнением и влажным блеском в глазах подходит Григорий Андреевич к знакомому подворью. Теперь тут два входа – со своими семьями в каждой половине живут дочери Захара Климовича Ольга и Екатерина. Обе ветераны труда, давно уже и неоднократно бабушки.

Бывший танкист в затруднении лишь минуту-другую. И вот уже уверенно подходит к калитке: сюда, именно сюда стучались и входили тогда бойцы. Правильно. Другой вход появился гораздо позже. А тогда Захар Климович с многочисленной семьёй пользовался именно этой калиткой. По возрасту и состоянию здоровья его на фронт уже не призвали. Зато дома он был главой и опорой, единственной надеждой дочерей.

Во дворе гостей с глубоким поклоном встречают Екатерина и Ольга Захаровны. Одной в ту пору было 18, другой 15 лет.

Не в силах сдержать слёз, сердечно здороваются, пристально всматриваются в черты лица бывшего танкиста. Да разве признаешь в 65-летнем человеке того 26-летнего стройного красавца в шлеме со звездой! Однако же это он. Он уверенно идёт по двору, показывает, где стояли, уже во время отдыха, танки, где размещались люди. А когда ему поднесли кипу фотографий, безошибочно указывает на Захара Климовича:

— Вот он, наш проводник. Боевой был старик! Жаль, не дожил до этого дня.

И снова ожили в памяти участников встречи те давние события. Ольга Захаровна и Екатерина Захаровна подводят к кирпичному подвалу, где они тогда прятались от бомбёжек и обстрелов.

«Вот здесь мы сидели в ту ночь. Вышел наш отец тогда за лампой на минуту и не вернулся больше. В одном полушубке был на бельё да в валенках на босу ногу. Думали, и не увидим больше», — рассказали дочери Захара Климовича.

А он, оказывается, выполнял боевое задание советских бойцов. Вот по этой самой улице вёл тогда Захар Климович наши танки. Она тихая и не очень‑то была благоустроенная. Но по хорошей дороге ехать было нельзя, он знал, там минировано. Выехали на восточную окраину Волоконовки и остановились против моста, через который шла дорога на Покровку. Здесь и решено было их танку остановиться и контролировать участок: могли из Покровки подойти свежие фашистские части, и со стороны кирпичного завода тоже могла быть вылазка. Три других танка отправились к кирпичному заводу, где шёл бой.

В этом месте советские бойцы Захара Климовича и высадили: «Спасибо за помощь, отец».

Сначала он укрылся под мостом, вскоре сюда же стали стекаться наши раненые бойцы. Захар Климович оказывал им посильную медицинскую помощь и старался переправить в безопасное место. Трёх определил на постой на «Грабливке», старожилы, наверное помнят такой факт. А через три дня только сумел добраться до дома.

Григорий Андреевич Жуков внимательно всматривается в окрестности, замечает, что мост на Покровку был тогда деревянный и построенный по‑другому. Вот того лесочка не было. И, конечно, асфальта еще не существовало.

По узкой травянистой тропке поднимаемся к сараям кирпичного завода. В одном из них в те дни фашисты хранили боеприпасы и заперли захваченного врасплох Захара Климовича. К счастью, ему удалось вырваться из их лап.

«Два дня мы тут стояли, встречали метким огнем фашистскую пехоту, бронетранспортеры, обозы», – вспоминал Григорий Андреевич.

На гладкой асфальтовой ленте стоял он, убеленный сединами, с наградами на груди, ветеран-танкист, смотрел, рассказывал, вспоминал войну. И как‑то неожиданной и трогательной была фигура этого пожилого человека здесь, под чистым синим небом, почти наедине с природой, с окрестностями, которые ему когда‑то выпало защищать от фашистов. Невольно захотелось защитить, заслонить его от всего плохого, что может вдруг выпасть на долю этого столько пережившего человека. А главное, чтоб никогда не пришлось им, нашим отцам, ещё раз испытать ужасы войны.

Прощаясь, Григорий Андреевич передал и просил напечатать в газете маленькое письмо, с которым обратился ко всем волокончанам. Вот оно:

Уносит история в прошлое давние и ближние события. Но навсегда остаются они в человеческой памяти, порой даже независимо от нашего желания. Ветеранам никогда не забыть войны. Но не имеем право забывать её и мы, новые, послевоенные поколения. Обязаны помнить, чтоб никогда не простить и не повторить снова…»

* * *

Пожелтевшие подшивки районной газеты на первый взгляд лишь стопки бумаги с указанием года издания. Но только до того момента, пока к ним вновь не прикоснётся рука любопытного читателя. Именно тогда история оживает, воображение в голове по частям складывает картину прошлого. А память о людях Бранного поля становится вечной!