И память нам покоя не даёт… Лукьян Егорович Губин прошёл всю войну до Берлина

Все эти годы мы живём под девизом: «Помним! Чтим! Гордимся!» Всегда внимательно читали публикации о войне, сочувствовали, сопереживали героям военных событий. И в юбилейный год решили поделиться своими воспоминаниями. Мы должны были рассказать о простой советской многодетной семье, преодолевшей тяготы военного и послевоеного времени. Мы обязаны были написать, это наш святой долг.

При въезде в хутор Назаркин (ныне – село Лазурное Покровского сельского поселения) стоит небольшой домик, в котором когда‑то Лукьян Егорович и Ксения Филипповна Губины создали дружную многодетную семью. Поженились наши родители перед самой войной. Появились первые детки. Это были мальчики: Фёдор, Александр (Шура) и Николай. Младшему Коленьке не было и годика, когда началась война. Отец с первых дней войны ушёл защищать Родину, а вместе с ним и наши дяди: Василий, Ермак, Савелий. Мама осталась с тремя малышами на руках. Ей приходилось работать от восхода солнца до заката. Вместе с нашими тётушками: Федорой, Ульяной, Нюшей, Варварой и другими женщинами села много трудились для Красной Армии, сражающейся с немцами. Всем хватало работы, тягловая сила на пашне – корова. Ведут борозду женщины, подгоняют хворостиной замученную кормилицу. Корова споткнётся, упадёт на колени, ревёт, глядит в глаза, слёзы катятся, и плачет она, как человек.

Возвращалась мама всегда уставшая, а дома, под присмотром старенькой бабушки Фёклы, её ждали голодные ребятишки. Есть было нечего. Пухли от голода: лицо раздувалось, глаза заплывали, от смерти спасали лепёшки из лебеды, крапивы. Иногда мама варила мамалыгу.

Вечным, чёрным пятном в её памяти остался тот день, когда в избу заявился немец с оружием в руках. Увидев трёх малышей на печи, он направил на них дуло автомата. Щелчок… Мама вздрогнула сердцем, отозвавшись на этот звук. Пауза между жизнью и смертью оказалась целой вечностью. Но выстрела не последовало. В последний момент фашист опустил автомат. Что могло остановить его? Может быть, он вспомнил своих деток? Кто знает? Только после этого Шурик стал заикаться.

Не можем забыть мы ещё один страшный эпизод. Женщины работали в поле, когда со стороны Валуек, Фощеватово появились самолёты: несколько немецких и один наш, советский. Летели очень низко. Бой завязался у них над головами: рёв моторов, пулемётные очереди… Женщины бросились врассыпную, кто куда. Куда бежать? До леса – далеко. К избам близко, но туда нельзя, там дети, много детей. Обезумевшие от страха не столько за свою жизнь, как за тех, кто ждёт их дома, женщины, спотыкаясь, падали на землю, всем телом срастаясь с ней… Бой был неравный. До последнего лётчик уводил горящую машину подальше от деревни, от лежащих на земле женщин, которым казалось, что лётчик пытается затушить пламя, касаясь склона холма. И это последнее, что они видели перед взрывом… Вещмешок, который был выброшен из самолёта перед самым падением, подобрал наш дедушка Лёвка. После оккупации он передал его в Волоконовский военкомат.

После освобождения Волоконовского района, в 1943 году люди вздохнули облегченно. Поняли, что преодолели самое страшное и продолжали самоотверженно трудиться на благо Победы.

Пути-дороги фронтовые

Письма с фронта от отца приходили очень редко. В них он кратко сообщал:

«У меня всё хорошо, только душа болит за всех вас. Как вы там? Как мои маленькие сыночки? Как я хочу увидеть вас, посмотреть на всех… Держитесь, крепитесь, мои родные. Победим эту сволочь, вернёмся домой, все вместе соберёмся – снова заживём…»

Отец сражался на Третьем Белорусском фронте. В жестоких боях прошёл Польшу, Чехословакию, Болгарию… Воевал отец в артиллерийских войсках, был связистом. В течение всей войны обеспечивал устойчивую связь между воинскими частями, снабжал штабы необходимыми сведениями, доставлял оперативную информацию в боевые части, передавал на места боевые приказы командиров. Был награждён двумя орденами Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией». Мечтал дойти до Берлина, и он дошёл!

Великая Отечественная война закончилась, и солдаты стали возвращаться домой. Вернулся и наш дядя Василий, только Ермака и Савелия родные никогда в живых уже не увидят. В 1946 году возвратился и наш отец с войны. Шёл он по деревенской улице, а на плече – гармонь. Немцы при отступлении оставили её в блиндаже. Для нашего отца – это был настоящий подарок. Ведь до войны он был первым гармонистом на селе. По характеру – жизнелюб, оптимист. Вот и пригодилась ему, советскому солдату, гармошка на войне. В моменты затишья, чтоб поднять дух однополчан, отец брал в руки немецкую гармонь и задушевно играл…

Шёл отец с войны, а навстречу ему бежали его босоногие сыновья, повзрослевшие без времени дети войны. Фёдору тогда было уже 10 лет, Шурику – восемь лет, а младшему Николаю – шесть лет.

Новая полоса жизни

Она была такой же трудной и непростой. Нужно было восстанавливать разрушенное войной колхозное хозяйство. Отец сначала работал механизатором, а потом до самой пенсии бригадиром тракторной бригады. Мама по‑прежнему разнорабочей, свекловичницей. В первые послевоенные тяжелые годы самоотверженно трудились, а вместе с ними их сыновья.

Ещё дети, а работали наравне со взрослыми. Торопились вовремя посеять, вовремя убрать урожай. Но не всегда это получалось. До самой темноты они вместе с женщинами грузили сахарную свёклу бармаками (большими тяжелыми вилами). Грузили и ночью, чтобы техника не простаивала. Бывало, уборка продолжалась до самой зимы. Родители наши гордились ими. Говорили: «Какие у нас сильные сыновья». И ребята трудились. Видимо, этим непосильным трудом уводили себя от тяжёлых воспоминаний, которые оставила в их душах война. По окончании сельской школы, они отслужили в рядах Советской Армии, рано женились, создали свои семьи, и растили замечательных деток…

Жизнь одарила наших родителей рождением детей: Марии, Екатерины, Валентины, Татьяны, Галины, Нины. В старой довоенной избе стало тесно. Отец решил строиться. Чего стоило выстроить новый дом тогда, в конце 50-х годов! Сколько труда, сколько сил! Но помогли односельчане. Многие тогда строились благодаря всеобщей поддержке.

В новый дом мы вошли в 1958 году, когда родилась наша младшая сестрёнка Нина, за рождение которой мама получила третий орден «Материнской славы» первой степени. Первых два – третьей и второй степени, она получила за рождение седьмого и восьмого ребенка. Мама шутила, что за рождение десятого ребенка она получила бы орден «Мать-героиня». В наших сердцах наша мама – великая женщина: женщина тыла, мать, воспитавшая без единого дня декретного отпуска (его тогда просто не было) девять детей, поистине настоящая мать-героиня.

Дети были смыслом жизни наших родителей. Все силы отдавали они на то, чтобы мы были сыты, обуты, одеты. Чтобы учились, трудились, чтобы людьми стали… И мы старались хорошо учиться, прилежно трудиться, во всем брать пример со своих родителей.

В то время наша деревня была, как одна большая семья: Губиных, Спесивцевых, Хариных, Тащеевых, Головиных, Ивановых, Карпушиных, Ручкиных и т. д. Видно, горькое прошлое сблизило нас, соединило в одно целое. Дом наш был открыт и для беженцев, эвакуированных во время войны из города Белгорода. Баба Зина и её дочь Таисия стали нам, как родные. Мы делились с ними всем, что у нас было.

В нашем детстве не было игрушек…

…Вместо них отец покупал нам очередную новую гармонь или балалайку. Братья и старшая сестра Маруся быстро овладели навыками игры на гармошке, а сестра Катя – на балалайке. Помним, как в долгие зимние вечера мама пряла, вязала, когда ткала, шила или вышивала, рядышком с ней сидели мы – дочки, и перенимали её мастерство. Отец садился на перевёрнутый стул, брал в руки гармонь, и по всему нашему новому дому раздавались красивые музыкальные звуки – аккорды русских народных песен. Родители запевали, а мы подхватывали. Иногда отец прерывал наше пение, показывал правильное исполнение первого голоса и второго, распределял между нами голоса. И мы пели, постепенно переходя на двуголосное пение. Могли ли тогда наши сестрёнки Таня и Нина поверить, что станут со временем хорошими исполнителями многоголосного пения в народном ансамбле «Веселуха» пятницкого ДК?

Отец аккомпанировал нам, и при этом выражение его лица менялось. Он то задумчиво улыбался, глядя на нас, то грустил, глаза его становились влажными. В этот момент, может быть, вспоминал, как на привале он пел любимые песни однополчан. Пел, а ему подпевали уставшие от войны солдаты…

Воспоминания о войне отцу давались нелегко. Лишь с годами появлялись новые и новые сведения о войне, о тяжёлых боях, о гибели однополчан, о трудностях солдатской жизни. С болью в сердце он описывал поле боя:

«Повсюду солдаты раненые, много раненых, тяжелораненых. Повсюду слышны стоны, крики о помощи, взрывы снарядов, пулемётные очереди… Санитары не успевают, а мы не можем ничем помочь. Нам надо двигаться вперёд, только вперёд. Мы должны наступать… Отдыхали редко, спали на снегу, на еловых или сосновых ветках. Но заснуть так и не смогли: в ушах – звуки падающих снарядов, стоны раненых и просьба о помощи: «Братцы, помогите!».

Мы слушали его молча и тихо плакали. Тогда он быстро отвлекал нас от горькой мысли, видно, щадил наши детские души. Отец хотел, чтобы мы радовались жизни, а радоваться было чему. Жизнь в стране налаживалась.

Наши братья по‑прежнему навещали нас. Их приезд в родительский дом – настоящий праздник. Особенно, когда приезжал Шура со своей семьей: женой и дочкой. Он приезжал через каждые три года. Жил в Нижнем Новгороде. В день приезда собиралась вся наша большая родня: двоюродные, троюродные, дяди, тети, внуки. Присоединялись даже соседи. А какие у нас соседи! Баба Оля, тётя Валя, дядя Ваня Спесивцевы со своими девчонками; дед Антон и баба Марфа Верещагины, а через яр – дядя Вася, тётя Катя Харины со своими мальчишками. Пели, танцевали. Конечно, играла гармонь. Куда без неё? Бесконечно был рад отец, когда увидел баяны в руках сыновей. Они самостоятельно научились на них играть. Самоучки, а как играли! Веселились, смеялись, шутили, радовались встрече. Но больше всех радовался, конечно, отец. Ещё бы! Достойная смена: девять детей, 16 внуков. Но что потом будет: 32 правнука, а потом ещё родятся праправнуки и восьмой праправнук будет его тёзка – Лукаша Губин. Отец уже никогда это не узнает.

Мы в рядах бессмертного полка

Наши родители уходили на заслуженный отдых с многочисленными почётными грамотами и медалями «За трудовую доблесть», «За долголетний добросовестный труд», «Ветеран труда». Мы навещали их в будни и праздники. И, конечно, на 9 Мая – День Победы. Отец всегда в этот день надевал военный мундир с наградами, среди которых были и юбилейные, и за трудовые успехи.

Последние годы своей жизни он всё чаще и чаще вспоминал друзей –однополчан, и живых, и мёртвых: тех, с кем простился на поле боя, и тех, с кем расстался после войны. Очень дорожил военными фотографиями, вставленными в рамку под стекло и висевшими на стене, на видном месте в зале. Долго и пристально смотрел на знакомые лица солдат, а потом маме вслух говорил:

«Всю войну прошёл до самого Берлина. Жив, здоров! Все вражеские пули и снаряды пролетели мимо. А сейчас мне кажется, что все эти годы гналась война за мною, чтобы, наконец, настигнуть. Видно – это моя судьба…»

После продолжительной болезни отец умер, не дожив один год до славного юбилея – 50-летия супружеской жизни с нашей мамой. Ему тогда было 67 полных лет. Ушёл в полном сознании. Перед смертью говорил о своём последнем сне. Говорил, что будто в наш дом пришли его друзья-однополчане, и он очень переживал, что им не хватит места для ночлега… Но напрасно волновался. Это было видно по его лицу. Сердце его постепенно успокоилось, затихло. Оно просто перестало биться.

Мама пережила отца почти на 20 лет. После её смерти хранительницей домашнего очага станет сестра Таня. Это она ухаживала за родительским домом, нашим стареньким садом. За это мы ей очень благодарны. Таня для нас, как голос из детства, всегда зовущий домой. И мы торопимся, собираемся дружно, чтобы поклониться родному дому, могилкам наших родителей. Всегда, при каждой встрече вспоминаем родных, тех, кого уже нет с нами. Мы говорим о них, мы думаем о них, как о живых. Это наш святой долг хранить память и передавать из поколения в поколение.

 В день Великой Победы мы все поддержали акцию «Бессмертный полк». Мы – дети, внуки, правнуки, праправнуки большой многодетной семьи солдата войны и женщины – труженицы тыла. И со временем к нам обязательно присоединится праправнук Лукаша Губин. Он высоко понесёт портрет своего прапрадеда: солдата-победителя Лукьяна Егоровича Губина. И будет казаться, будто среди всеобщего забвенья кто‑то свыше повелел сделать бессмертными всех, кто воевал на той, самой страшной войне. А это значит, что они всегда будут с нами.

Сёстры Губины