Ветеран Иван Головин: «Труд был могучим источником их воспитания»

Дети войны – обездоленное поколение, граждане бывшей советской страны, родившиеся с 22 июня 1928 года по 3 сентября 1945 года. Попадаю под эту категорию и я, родившийся 5 февраля 1939 года в селе Фощеватово.

Самым ярким днём в моей памяти остался день, когда после завершения Курской битвы отец заехал домой и пробыл с 16:00 до 9:00. Это были минуты первой и последней отцовской ласки. Помню он держал меня на коленях, а я внимательно рассматривал его блестящие офицерские погоны, ремни, кобуру.

Не меньше запомнился хмурый октябрьский день 1943 года, когда во дворе появилась почтальонка, и мать сразу задала ей вопрос: «Что, письмо?». И получила ответ: «Письмо, но нерадостное». Это было извещение:«24 октября 1943 года Николай Иванович Головин в боях за Родину, верный воинской присяге, пал смертью храбрых. Похоронен в Кировской области».

До сих пор в ушах звенит истошный крик матери, прижимающей к груди нас с братом. Так начиналось детство, опалённое войной. Взамен отцовской ласки на двоих детей была назначена пенсия в 405 рублей. Эти деньги были особенно необходимы, чтобы уплатить налог и подписаться на заём. Порой это вызывало возмущение и недовольство, но, осознав, мы понимали, как это было важно для восстановления разрушенного народного хозяйства и укрепления обороноспособности нашей страны, ведь президент США грозился атомной бомбой, а Иосиф Сталин, предчувствуя опасность угрозы, поставил задачу создать атомную бомбу в кратчайший срок.

Тяжёлое материальное положение осложнялось ещё и тем, что летом 1946 года стояла засуха, урожай пропал, и ко всем бедам прибавился голод. Люди ели крапиву, конский щавель, спорыш, листья боярышника. Многие пухли с голоду, массово умирали. Выживали те, у кого была корова. Крапива, цветы орешника, сваренные и забеленные молоком, – это считалось хорошей едой. Дети войны, особенно оставшиеся без отцов, на редкость были самостоятельными, и уже в 5-летнем возрасте собирали растительность для приготовления лепёшек. Уходя на работу, родители давали наряд: нарвать мешок травы корове, наносить бочку воды для поливки грядок (а колодец был за 400 м!), заготовить растительность для приготовления лепёшек. С появлением колосьев ржи, дети ели ещё неналитые зернышки. Подросла сахарная свёкла – её резали столбиками, сушили на куске жести и употребляли как лакомство. Не было отдыха и зимой. Придя со школы, нужно было сходить в лес, собрать сухого валежника и за 2 км принести для отопления избы.

Перенесшие лишения и трудности, воспитывавшиеся в труде – может, поэтому дети войны отличаются высоким уровнем сознания, трудолюбием, бережливостью. И когда я вижу, как по‑хамски некоторые люди относятся к хлебу и продуктам питания, у меня возникает мысль: а ведь это потому, что они не знают цену хлебу насущному. 

В 1946 году я пошёл в первый класс. Из солдатской плащ-палатки мать сшила мне брюки, которые при движении издавали специфический свист, а вместо ранца – холщовую сумку. Чернила заменяли соком из столовой свёклы, писали на упаковочной бумаге, на газетах. Но, несмотря на трудности, к учёбе относились добросовестно, строго чтили правила для учащихся, вступали в ряды пионерской и комсомольской организаций, которые играли огромную воспитательную роль в жизни школы.

С раннего возраста принимали активное участие в деятельности колхоза, подвозили воду работавшим на полях. Ребята 10-летнего возраста на волах отвозили зерно от комбайнов, восстановлённых после войны.

Дети войны становились умными не по возрасту, смелыми не по годам. Восстанавливая народное хозяйство, выполняя трудные сельскохозяйственные работы, они заменили отцов, погибших на фронте. Труд был могучим источником их воспитания.

ветеран труда Иван Головин