Волоконовец Иван Дерюга поведал «Красному Октябрю» флотские байки

Иван Дерюга поведал «Красному Октябрю» флотские байки. Жизнь матросов в море всегда полна приключений и интересных историй.

За деньги можно всё купить, и даже…

В Великобритании есть всемирно известная страховая компания «Ллойд». Её появление связано с расцветом парусного флота. Компания страховала морские суда и грузы от пиратов, гибели, штормов и ряда других катаклизмов. У неё был свой клуб капитанов, где в их распоряжении для отдыха имелись теннисные корты, бассейны, рестораны, яхты и другие места развлечений. Капитан «Ллойда» имел право управлять любым судном мира. В период СССР у нас было 14 таких капитанов.

Однажды друзья-товарищи собрались в клубе «Ллойд». Вспоминали, делились различными курьезными случаями из своей жизни и жизни друзей. Всех их связывало море-океан. Некоторые жаловались, что у отдельных африканских народов нет почтения к ним. Другие сетовали на ужесточение таможни, преследование их штормами. Третьи – на деньги, за которые теперь мало что можно купить. Один бравый капитан, пребывавший в праздничном состоянии, принявший от радости встречи на грудь больше всех «дринк, дринк», возразил:

— Коллеги, как это так, за деньги ничего нельзя купить? Всё можно купить!

Его уверенные слова насторожили, встрепенули – и понеслось.

— Как это так? В нашем королевстве можно всё купить?

— Да, всё! – продолжал утверждать наш бравый капитан.

— И военный корабль, собственность государства?

— Да, уважаемые коллеги, и корабль можно купить!

— И остров? В королевстве острова не продаются.

— И остров можно купить, – уверенно отвечал наш капитан.

Все смотрели на своего коллегу с изумлением. Тон его ответов заводил их. Перечисляли многое. А у него ответ один: всё можно купить в нашем королевстве.

— И королеву? – задали лукаво вопрос и, затаив дыхание, ждали ответа.

— Уважаемые мои коллеги, королеву тоже можно купить!

Кто‑то из клерков, присутствовавших в этот момент в клубе, об этом неслыханном бахвальстве доложил самой королеве. И был наш бравый капитан приглашён на аудиенцию к её величеству.

— Ваше королевское величество, преданный Вам капитан … прибыл.

— Как Ваше здоровье, мой капитан, как отдыхаете?

— Благодарю за беспокойство, моя королева, всё прекрасно.

— Вы говорили, что в нашем королевстве за деньги всё можно купить?

— Да, моя королева, всё можно купить.

— Вы говорили – и военный корабль?

— Да, моя королева, и военный корабль можно купить.

— Вы говорили, что и остров можно купить?

— Да, моя королева, и остров можно купить.

— Вы говорили, говорили… – её глаза наполнялись блеском, загораясь от любопытства, – и меня можно купить?!

— Да, моя королева, и Вас можно купить.

— И за сколько же Вы собираетесь меня купить?

— За 100 тыс. шиллингов!

— И так дёшево, мой капитан?

— Вот видите, моя королева, Вы начинаете торговаться.

Шутники! Причём везучие!

Флотская прибаутка гласит: «Солнце жарит и парит, в отпуск едет замполит».

В свой первый отпуск я убыл в конце ноября. По дороге встретил своего школьного друга Лёшу Лебеденко. И мы втроём, ещё был приятель Лёши – Володя, посидели в компании, вспомнили школу, поговорили и о службе. Лёша служил срочную на Черноморском флоте в звании старшины первой статьи, командира отделения рулевых на БПК «Очаков», а я – лейтенант с Тихоокеанского флота. Решили ехать в город Краматорск, туда, где работали мои приятели. Город этот – второй после «Уралмаша» по машиностроению.

Приехали на железнодорожный вокзал в конце рабочего дня, была пятница. Они привыкшие, а я впервые видел такое большое скопление людей на остановке. Была какая‑то заминка, все ждали автобусов и троллейбусов.

«Сейчас поедем, ты не обращай внимания и не отставай, а иди за нами», — ответил с уверенностью на моё предложение пойти пешком Лёша.

Показался троллейбус, он был уже на подходе. Такого трюка от школьного друга я не ожидал! Вдруг он запрыгнул на мусорную урну, в руке у него была кепка.

«Товарищи! Пропустите товарища Лёшку», – потребовал он.

Люди на площади, как завороженные, смотрели на него. А далее:

«Разрешите, разрешите», – по живому коридору шел Лёша, за ним – Володя и я – в морской форме.

Декабрь месяц, но я в фуражке, при белом шарфике, шествовал за товарищами. Троллейбус был набит до отказа! Мне было очень жарко, и по лицу струился пот. Для пассажиров, по всей вероятности, это было привычным. На вопрос Лёши «Как тебе?», я ответил:

— Давайте выйдем и пойдем пешком.

— Отвернись от меня, мы не знакомы, – шепнул друг.

Я так и сделал. А его слова сначала встряхнули троллейбус, и люди гудели, как пчёлы, а затем все погрузились в себя, словно на дно морское. Наступила тишина.

«Ну, теперь твоя очередь по карманам лазить», — адресованы слова были Володе.

В этой безмолвной тишине я стоял спиною к «хулиганам», очень свободно и с готовностью защитить от них народ. До сих пор меня терзает мысль, куда люди могли потесниться? Спасительная остановка.

«Так это для тебя… удобства ради, значит», — извинился за шутку Лёша.

Отпуск пролетел незаметно, как это и бывает. И снова служба. Расспросы коллег, как провёл отпуск. Рассказал и о «хулиганской» шутке.

А теперь о менталитете народа. Владивосток. Катит себе по маршруту трамвай, в котором людей, вроде, и много. Сидят, стоят, молчат.

Был воскресный вечер. Среди пассажиров два молодых офицера, Саша и Серёжа, одетых по гражданке. Вроде воспитанные такие, но показалось им тесновато, и они решили пошутить незатейливо. Один другому: «Ну, теперь твоя очередь по карманам лазить». Пассажиры трамвая не расступились, только молча переглянулись. Остановка приближалась. Когда трамвай остановился, мужики молча взяли «хулиганов» под белы ручки, вывели на остановку и «настучали» по физиономиям. Всё это было для парней, как во сне. За что?!

Трамвай укатил. Начали приходить в себя и по шпалам, по шпалам, молча, малым ходом потопали на корабль. Утром друг друга не узнали! У одного под правым, у другого под левым глазом сияли, как на корабле отличительные огни правого и левого бортов, огромные фингалы. На подъём флага не вышли. Объяснили командиру корабля, как всё было. За командиром не заржавело – определил наказание в виде дежурства по кораблю по субботам и воскресеньям сроком на два месяца, и плюс участие в художественной самодеятельности.

По телефонограмме – в 15:00 ежемесячное совещание на флагманском корабле с молодыми офицерами. Убыл командир без своих лейтенантов. Комбриг, проводивший совещание, всех молодых офицеров держал на контроле. Знал их личные дела наизусть, а в лицо тем более. Нравилось комбригу воспитывать молодёжь. Проверка – нет двоих. Командир доложил, что заболели: «Объясню в перерыве».

Объяснение. Там-тарарам от комбрига, эмоции били штормовой волной! Через месяц снова совещание. Комбриг поднял наших героев: «Доложите подробно!»

— Познакомились с девушками. Они пригласили на день рождения в общежитие ДВИСТа.

— Точнее, – перебил комбриг.

— Пришли, значит. В комнате на столе были бутылки, бутылки, бутылки и закуска. Влили водки, потом шампанским отполировали. Нас проводили заказать место в ресторане. В трамвае нас, наверное, укачало. Решили пошутить.

И шутку изложили комбригу. Мысли бурные и клокочущие понеслись от комбрига:

— Вы поступили как пехотные офицеры образца 1913 года! Командир, организационный период для них – посадить на якорный режим! В ресторан не поехали, пить не умеют! Грызть корабельное железо, сход запретить, навсегда!.. К девушкам с ДВИСТа не ходить. Не поменялись, значит. Такие, как и раньше были, я уж точно знаю, жена оттуда. Люди, вас бившие, хорошими оказались, не сдали вас в милицию, а то бы я с вами не разговаривал так. А тетки вас били?

Ответили: «Не помним!».

«Шутники! Причём везучие», — сказал с юмором комбриг.

В кают-компании присутствовали молодые офицеры бригады. Для них эта поучительная разборка двух собратьев по службе была принята сочувственно…

Серёжа с Сашей участвовали в художественной самодеятельности. На встрече с шефами корабля они познакомились с девушками-культработниками, которые вскоре стали их жёнами. А молодые офицеры со временем стали командирами больших десантных кораблей.

Кадра

Боцман – гроза чистоты и порядка на судне. Какими только словами их не награждают во всех флотах мира: Дракон, Змей Горыныч, Кощей, Пират, Кровавое яйцо… Я много читал о боцманах и видел их воочию.

У боцмана Федора Федоровича Непейвода была спокойная и симпатичная кличка – Кадра. По мнению боцмана, во всём, что матросы делали не так, – виноваты были кадры, т. е. отдел кадров. Или же капитан или старпом.

Все боцманы – пьющие, не являлся исключением и наш Федор Федорович, но на своём судне он не пил. Дело своё знал и дорожил им. К тому же, он был очень предприимчивым. Все товары вокруг него перемещались, и, самое главное, всё у него было. Если он что‑то задумал, это отображалось на его лице: оно светилось, сияло, блестело, а улыбка – шире, чем клюз для якоря на судне. К одной из его проказ был причастен и я.

«Сходи, пожалуйста, на проходную. Боцмана задержали, надо выручать. Ты только забери, а разбираться в понедельник буду сам», — сказал вызвав меня к себе в пятницу, после прибытия на БМРТ «Мыс Сенявина» капитан.

Проходная Корсаковского порта состояла из такой последовательности: со стороны моря первые – пограничники, потом – портнадзор, далее – милиция и ВОХР. Самым непроходимым был ВОХР, там стояли женщины. Они‑то нашего боцмана и задержали.

Картина такова: на столе лежали тиски из нержавеющей стали, такие красивые, точно не наши. В помещении сидел боцман – во здравии, естественно, и настойчиво в чем‑то убеждал женщину в темно-синей форме с кубарями на петлицах.

Я представился.

«Могли ли матросы так пошутить? Ваш боцман был задержан за то, что у него за спиной под курткой были пристегнуты железные тиски. Он утверждает, что матросы пошутили», — спросила задержавшая боцмана начальник караула.

На меня смотрело лицо флотское, жизнерадостное, и я как‑то сразу проникся приятельскими симпатиями к нему. Да к тому же, капитан сказал, что боцман деловой, знающий своё дело, но на берегу иногда у него в голове «ни руля, ни ветрил».

«В море незаменим, а вот на берег его нельзя спускать, всегда идет навстречу неприятностям», — отзывался о нём уважительно старпом.

Делать нечего. Надо выручать Кадру.

Я стал объяснять начальнику караула, что с матросами проводили слабую воспитательную работу в учебном комбинате и на судне ими не занимался начальник идеологического фронта – первый помощник капитана, замполит. И подчеркнул, что эти кадры и виноваты в шутке над добросовестным боцманом!

Начальница поверила. И не только отпустила боцмана, но и отдала тиски. Когда я их приподнял – не менее семь кг веса! Боцман же сиял, как надраенная рында в солнечную погоду. А больше всего его радовали мои слова – виноваты кадры.

По пути на судно я поинтересовался:

— Федор Федорович, как можно было идти с таким весом за спиной? Потом пройти три поста и все‑таки попасться?

— Да на посту другая дежурная оказалась – пытливая, дотошная и осмотрительная. А Кадра разведку не провёл. Но я Вас всегда выручу, – подчеркнул мечтательно боцман, всматриваясь вдаль

И выручил. Когда я был уже на другом судне, у меня увели лотлинь. Так боцман Кадра подарил мне японский, светящийся, с «топориками», то есть маркированный.

Иван Дерюга