Волоконовец Александр Бугаев – о строительстве храма Успения Пресвятой Богородицы
Взирая на стремящийся ввысь к белоснежным облакам сверкающий золотом купол колокольни, на его ажурные голубые стены, я невольно погружаюсь в исторические события далёких лет.
Каждый раз, подходя к нашему храму Успения Пресвятой Богородицы, меня охватывает чувство благоговения. Взирая на стремящийся ввысь к белоснежным облакам сверкающий золотом купол колокольни, на его ажурные голубые стены, я невольно погружаюсь в исторические события далёких лет.
О них мне поведали родители в 1967 году, когда я и мои сверстники, будучи подростками, наблюдали за строительством котлована под здание райкома партии, ныне – здание администрации Волоконовского района. Мы с замиранием сердца смотрели, как экскаватор рушил старую танцплощадку, как под землей появилась кирпичная кладка, как под ковшом разрушился какой-то саркофаг. Мы думали, что там сейчас найдут клад. Но там обнаружили мумифицированное тело священника, обтянутое черной пергаментной кожей, и различную церковную утварь, что указывало на то, что на этом месте когда-то находился православный храм…
1875 год выдался засушливым. Неимоверную жару зачастую сопровождал ураганный ветер, поднимая ввысь столбы серой мучнистой пыли. Отец моего деда Гаврилы Леонтьевича Бугаева стоял возле избы и с тревогой всматривался вдаль. Заметив, как горизонт стал наливаться серой краской, он срывающимся от волнения голосом позвал старших сыновей, и они начали перебрасывать через соломенную крышу избы вожжи и верёвки, привязывая их к стропилам. С каждой минутой ветер усиливался, а серая пелена с вихрями накрывала одну избу за другой. В воздухе в гигантском водовороте мелькали охапки сорванной с крыш домов соломы, обломки досок и различный мусор. Вдруг раздался оглушительный треск молнии, и соломенная крыша стоявшей поблизости избы вспыхнула. В считанные секунды огонь с рёвом поглотил дом и перекинулся на соседнюю избу. Гаврила Леонтьевич с родителями и братьями бросились к сараю и хлеву выпускать домашних животных и уводить их от пылающих строений. Огненный смерч с рёвом поглощал одну избу за другой, всё ближе и ближе приближаясь к такой уютной деревянной церкви. Она в то время располагалась у центральной площади. Повсюду слышались крики людей, пытавшихся спасти домашний скот и домашнюю утварь, мычание перепуганных, мечущихся по улице животных, плач детишек и женщин. Каждый знал: гибель домашней скотины – неминуемый голод для всей семьи и, как правило, мучительная голодная смерть родных и близких. Ураганный ветер с лёгкостью срывал горящие соломенные крыши. В воздухе, словно дьявольские огненные шары, проносились горящие пучки соломы. Безжалостно падали на соседние хаты, амбары, сараи, хлева, превращая их в уродливые чёрные головешки и пепел. Не пощадил огонь и церковь. Спасли только иконы и церковную утварь. Охваченные огнём стены и купол церкви рухнули, как вулкан, взметнув к небу снопы искр.
Для жителей Волоконовки наступила тяжёлая пора. Около пяти десятков семей остались без крыши над головой. Выгоревшую дотла улицу стали в народе называть Погорелой, ныне – улица Комсомольская. Но жизнь на этом не остановилась, она продолжалась, брала свое. Застучали топоры, запели пилы, и, словно ростки подснежников, пробивающиеся весной сквозь прошлогоднюю листву, на пепелищах выросли новые дома.
Человек не может жить без веры. Без веры в будущее, лучшее. Всем миром решили строить новый, каменный храм. Стройкой руководил архитектор по фамилии Семендяев. Большой вклад в строительство внесли местные купцы и помещики – Лосик и Ковалевские. Цемента в те времена в Волоконовке не было, и для раствора использовалась известь, перемешанная с куриными яйцами. Каждый житель Волоконовки считал своим долгом принять участие в строительстве храма и оказать посильную помощь. Тысячами свозились куриные яйца. Раствор для кладки кирпича готовился с особой тщательностью. Семендяев лично проверял каждый замес. Он намазывал раствором и укладывал в стопку по три-четыре кирпича. Через два часа брал за верхний кирпич и поднимал всю стопку. Если она распадалась, то раствор переделывался. Храм строился на века 12 лет. Его полутораметровые стены во время Великой Отечественной войны спасли не одну тысячу волоконовцев. Храм выстоял, несмотря на многочисленные бомбёжки и артиллерийские обстрелы.
Бегут года, уходит поколение за поколением, а храм незыблемо стоит, оглашая округу своим переливчатым звоном, созывая людей, очищая души, умиротворяя прихожан, направляя их к нравственной чистоте.
Александр Бугаев
